Сточное время - Страница 67

Дальше был фоторепортаж с огромного стадиона. Егор не сразу признал столичные «Лужники» — здесь они, похоже, не удостоились реконструкции. На газоне собралось немыслимое количество молодежи с флагами и разноцветными зонтиками. Тысяч сорок, не меньше. Перестраиваясь и поднимая зонтики над собой, они формировали замысловатые узоры и надписи. Что-то вроде: «Сомкнем ряды в год великого юбилея!» О каком юбилее речь, Егор без подсказки не уловил. Потом цветные лоскутки на арене образовали гигантский портрет мужчины с мудрой улыбкой и благородной сединой на висках.

На последних страницах журнала нашлись рецепты, кроссворд и две шахматные задачи. Но больше всего Егора поразила карикатура в лучших традициях Кукрыниксов. На рисунке была государственная граница. По одну сторону от нее все было в угольно-черном цвете, а по другую — в красном. С черной, вражеской, стороны лезли какие-то уроды со свинячьими рылами. На красном поле им противостоял богатырь с простым крестьянским лицом. Он был в военной форме, а в руках держал металлический ящик с коротким дулом. Из дула вырывался широкой луч, и черные твари, которых он зацепил, корчились и сгорали, как вампиры в солнечном свете. И самое интересное — убийственный ящик до боли напоминал контейнер, который сейчас лежал у Егора в сумке! Разве что штуковина на рисунке была побольше размером и сделана погрубее.

«Ешкин кот, — подумал Егор, — это что же я такое везу? Нет, имея такой багаж, с платформы я ни ногой…»

Электричка между тем осторожно подкатила к вокзалу. Станция, прямо скажем, не поражала воображение. Одноэтажное здание, выкрашенное в какой-то тоскливо-целомудренный цвет, деревянные скамейки, табличка с надписью: «Касса». Аккуратно подстриженные кусты. «Чистенько, но бедненько, — резюмировал Егор свои впечатления. — Хорошо, что стоим недолго».

Он засек время и вышел на подметенный перрон. Здесь было градусов на пять теплее, чем в Чернодольске. Егор оглянулся на свою электричку. Сейчас она была выкрашена поверху в ярко-желтый, а понизу — в красный цвет. Логотип РЖД исчез, а конструкция вагонов стала грубее и проще. «У нас такие, пожалуй, полвека назад ходили», — прикинул Егор, глядя на толстомордый локомотив с уродливыми прожекторами.

На станции было три небольших перрона, и электричка из Чернодольска сейчас стояла возле того, что был дальше всех от кассы. Местные не замечали ее в упор. Не потому, что электричка была невидима — просто в глазах аборигенов она сразу стала привычной и неотъемлемой деталью ландшафта, за которую не мог зацепиться взгляд. И так происходило на каждой станции. Физический механизм этой мимикрии оставался для Егора загадкой.

Он курил и смотрел, как на соседнем перроне медленно собирался народ. На женщинах были простые платья из ситца, а мужчины носили темные брюки и рубашки с короткими рукавами. Почти все почему-то стояли молча, и было довольно тихо. У входа на платформу Егор заметил молодую бабенку в форменной рубашке и юбке. Кажется, она проверяла билеты, делая при этом какие-то указующие жесты, как регулировщик на перекрестке. Пассажиры послушно повиновались. К вокзалу подкатил автобус — разбитый округлый «пазик». Из него выгрузились еще человек пятнадцать и побежали к кассе. В полукилометре от станции виднелось какое-то серое здание без балконов. Дальше торчала заводская труба.

В торце перрона, на котором стоял Егор, маялась какая-то группа из пяти человек. Трое были в фуражках и зеленоватых мундирах, а остальные — в цивильных костюмах, но тоже с военной выправкой. Они озабоченно хмурили брови и временами, прикладывая ладонь к козырьку, смотрели в ту сторону, откуда пришла чернодольская электричка. «С такими мордами, — подумал Егор, — никаких удостоверений не надо». Чего они тут столпились? В это время из вагона выскочил давешний парень с тубусом и, воровато озираясь по сторонам, двинулся к загадочной группе. «Чертежник» был от них уже в трех шагах, когда все пятеро буквально подпрыгнули и уставились на него, как будто он только что соткался из воздуха. Впрочем, старший быстро пришел в себя и что-то быстро спросил. Парень самодовольно осклабился и передал командиру тубус. Вояки и штатские прямо-таки вцепились в футляр, и вся группа двинулась к неприметным автомобилям.

«Да, — подумал Егор, — паренек явно спер у нас что-то шибко секретное. Пушечку небось или еще какое-нибудь изделие с романтическим названием типа «Гиацинт» или «Ландыш». Впрочем, судя по местному уровню промышленного развития, им и пресловутый трактор «Кировец» покажется откровением. Значит, этот крендель — курьер? Из наших, из безбилетников, наверное. Да нет, физиономия незнакомая. Новенький, что ли? А мимо охотника как прошел? Ладно, его проблемы.

Егор отвернулся. На его перроне было немноголюдно. Всего, наверно, человек десять вышли из электрички, чтобы проветриться и полюбоваться местной экзотикой. Среди них он заметил барышню в ярко-красном плаще, которая, сама того не подозревая, помогла ему пробраться в вагон. Подойти, что ли, познакомиться? Очень приятно — царь… То есть, тьфу, очень приятно — «заяц». Разрешите выразить благодарность… Девушка будет счастлива лицезреть представителя столь редкой профессии. Впрочем, уже пора в электричку. Егор бросил окурок на рельсы и шагнул в тамбур. Остальные тоже потянулись к дверям. Перрон опустел, и поезд, мягко тронувшись, начал набирать ход. Станция исчезла из виду, и снова потянулись поля.

Егор опять развернул журнал и попробовал читать очерк о детских годах Учителя, но понял, что не осилит. С досадой он сунул чудо местной полиграфии обратно в сумку. Интересно, а что будет, если взять вместо журнала книгу? Лучше какую-нибудь раскрученную — тогда на каждой станции она, по идее, будет превращаться в местный бестселлер. Хотя нет, кто-то из наших пробовал, но книги почему-то не превращаются. И паспорта, кстати, тоже сохраняют исходный вид. Фокус удается только со свежей прессой…