Сточное время - Страница 78

Сгустились сумерки, но свет в вагонах пока никто не включал. Поэтому, когда проскочили следующую мембрану, почитать журналы толком не удалось. Отметили только, что у Егора он стал называться «Военное обозрение», а у Кристины — «Боевая подруга». Егор, ломая глаза, все-таки разобрал пару строчек из огромной статьи, в которой рассуждали о неизбежной агрессии какого-то Прикаспийского Халифата. За окнами показался небольшой городок, где все ставни были закрыты наглухо и не горел ни один фонарь. Улицы были совершенно пусты, только однажды во двор шмыгнула машина, похожая на армейский «УАЗ». Наконец электричка заползла на вокзал. На соседних путях грузился воинский эшелон. Егор и Кристина сидели молча. К счастью, стоянка продолжалась недолго. Электричка уже набирала ход, когда на станции, которую они только что миновали, пронзительно завыла сирена.

— Ужас какой-то, — очень искренне сказала Кристина. — Ты через этот мир когда-нибудь проезжал?

— Нет, — покачал головой Егор. — Сегодня вообще какой-то непривычный маршрут. Из тех городов, что мы проскочили, мне только базар знаком.

— А мне еще Гьетерфорт. Ну, тот, где люди на поводках.

— Ты там на улицу выходила?

— Я что, по-твоему, дура? Даже в окно старалась смотреть поменьше. Кошмар ведь!

— Это точно, — согласился Егор, вспоминая свою недавнюю вылазку. — Вообще, все познается в сравнении. Бывало, сидишь в своем Чернодольске, думаешь — ну что за дыра? А прокатишься по железной дороге и понимаешь — нет, бывает и хуже.

— Ну, в Чернодольске тоже иногда такое увидишь — просто диву даешься. Транспортный узел, аэропорт, все дела — а улицу рядом с главной до сих пор не заасфальтировали. Зато у мэра дворец размером с пятиэтажку. Как это у вас получается?

— Ну ты спросила! — засмеялся Егор.

— Нет, ну правда! Ты же историк — вот и объясни мне, чтобы я поняла.

— Мне бы кто объяснил! Знание истории тут не помогает, а, скорее, наоборот. Потому что история — это наука, которая ищет закономерности. Некую логическую основу. А с логикой у нас в России не очень.

— А поконкретнее?

— Ну, вот, смотри — существовал у нас Советский Союз. И была в нем партия — Великая и Ужасная. И неприкасаемые были на черных «Волгах». И вдруг этот самый Союз скоропостижно скончался. Раз — и страна исчезла. Все только рты открыли. Что теперь делать? Решили строить что-нибудь новое, избегая прежних ошибок. Строили, строили… И что получилось? Опять партийные съезды по телевизору. И неприкасаемые с мигалками — только вместо «Волг» теперь иномарки. Я вот все думаю — почему на нашей грядке все это с таким упорством произрастает? Как будто к нам подвели трубу, и оттуда выливаются удобрения. Но как такое возможно? В общем, логики я не вижу.

Кристина посмотрела на него странным взглядом, но Егор не заметил.

— Время летит, а мы как будто забуксовали. Год за годом насмарку. Сточное время… Короче, ладно. — Он устало махнул рукой. — Это все пустое сотрясение воздуха. Давай займемся чем-нибудь более содержательным.

— Например?

В этот момент в вагоне вспыхнули лампы. Егор проморгался и со вздохом сказал:

— Ну, раз свет включили, давай, если хочешь, в карты сыграем. У меня колода, кажется, завалялась.

— Только не говори, что на раздевание.

— А что мне — на щелбаны, что ли, предлагать? Ладно, на просто так. У нас теперь, если я ничего не путаю, три часа до следующей станции.

И они срезались в дурачка, причем Кристина, если начинала проигрывать, требовала показать ей, что имеется на руках у Егора — а потом забавно морщила лоб и начинала изобретать комбинации. А если выигрывала, победно смеялась и задирала нос. А потом он попытался показать ей фокус, основанный на ловкости рук, но, делая классический вольт, не удержал колоду и выслушал много язвительных комментариев. Тогда он вспомнил простенький трюк с угадыванием карты, в котором требовалась не ловкость, а умение запудрить мозги, и Кристина оказалась сражена наповал, словно он движением пальца превратил кого-нибудь в жабу. Она сделала большие глаза и потребовала немедленно рассказать ей секрет. Он повыпендривался для виду, но потом, естественно, рассказал, и она огорчилась, что все оказалось настолько просто. Карты им, в конце концов, надоели, и машинист, словно ждал этого момента, снова приглушил свет. Они еще долго болтали о ерунде, а потом он вышел покурить в тамбур.

Близилась полночь. Егор стоял, вспоминая прошедший день, и глядел на тлеющий огонек сигареты. Мачты освещения вдоль железной дороги выплывали из темноты и, на мгновение заглянув в тамбур, создавали на полу искаженные проекции окон. Желтоватые пятна света, странно деформируясь, быстро переползали на стену, взлетали под потолок и исчезали где-то в уголке у дверей. В отдалении, словно рой светлячков, мигали городские кварталы, но что это был за город, Егор не имел понятия. Между холмами проходило шоссе, и там иногда мелькали автомобильные фары. Он смотрел на эти огни и думал, что, наверно, именно ради них он каждый раз и пробирается в этот поезд. Ну не ради же городов, где люди собирают войска, торгуются на базаре или надевают друг на друга ошейники?

Когда он вернулся на свое место, Кристина дремала, откинувшись на спинку сиденья. Иногда она слегка улыбалась, словно ей снилось что-то хорошее. Егор осторожно пристроился рядом и тоже закрыл глаза.

Разбудил его яркий свет, проникший даже сквозь веки. Он посмотрел в окно. Рядом с путями сиял огромный экран, по которому бежали цветные буквы: «Ас-Нефть. Уверенность в будущем».